Неточные совпадения
Бобчинский (перебивая).Марья Антоновна, имею честь поздравить!
Дай бог вам всякого
богатства, червонцев и сынка-с этакого маленького, вон энтакого-с (показывает рукою), чтоб можно было на ладонку посадить, да-с! Все будет мальчишка кричать: уа! уа! уа!
Самая полнота и средние лета Чичикова много повредят ему: полноты ни в каком случае не простят герою, и весьма многие
дамы, отворотившись, скажут: «Фи, такой гадкий!» Увы! все это известно автору, и при всем том он не может взять в герои добродетельного человека, но… может быть, в сей же самой повести почуются иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное
богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения.
— Всякому, — говорила она, — судьба
дает какой-нибудь дар: одному, например, дано много ума или какой-нибудь «остроты» и уменья (под этим она разумела талант, способности), — зато
богатства не
дала, — и сейчас пример приводила: или архитектора, или лекаря, или Степку, мужика.
А есть и такие, что ни «остроты» судьба не
дала, ни
богатства, зато
дала трудолюбие: этим берут!
Нет, ничто в жизни не
дает такого блаженства, никакая слава, никакое щекотанье самолюбия, никакие
богатства Шехерезады, ни даже творческая сила, ничто… одна страсть!
— Да как же вдруг этакое сокровище подарить! Ее продать в хорошие, надежные руки — так… Ах, Боже мой! Никогда не желал я
богатства, а теперь тысяч бы пять
дал… Не могу, не могу взять: ты мот, ты блудный сын — или нет, нет, ты слепой младенец, невежа…
— В том-то и дело, что Костя доказывает совершенно противное, то есть что если обставить приисковых рабочих настоящим образом, тогда лучшие прииски будут
давать предпринимателям одни убытки. Они поспорили горячо, и Костя высказался очень резко относительно происхождения громадных
богатств, нажитых золотом. Тут досталось и вашим предкам отчасти, а отец принял все на свой счет и ужасно рассердился на Костю.
И сколько тайн разрешенных и откровенных: восстановляет Бог снова Иова,
дает ему вновь
богатство, проходят опять многие годы, и вот у него уже новые дети, другие, и любит он их — Господи: «Да как мог бы он, казалось, возлюбить этих новых, когда тех прежних нет, когда тех лишился?
И предал Бог своего праведника, столь им любимого, диаволу, и поразил диавол детей его, и скот его, и разметал
богатство его, все вдруг, как Божиим громом, и разодрал Иов одежды свои, и бросился на землю, и возопил: «Наг вышел из чрева матери, наг и возвращусь в землю, Бог
дал, Бог и взял.
Его
богатство, знатный род и связи
давали ему большой вес в губерниях, где находилось его имение.
Не легкая «козри» [болтовня (от фр. causerie).] нужна им, а тяжелые оргии, бесцветное
богатство, в котором золото, как в Первой империи, вытесняет искусство, лоретка —
даму, биржевой игрок — литератора.
Наше приложение в том, чтобы
дать оборот этим
богатствам.
Дал способ к приобретению
богатств и благоденствия. Желал я, чтобы земледелец не был пленник на своей ниве и тебя бы благословлял…
Баушка Лукерья не спала всю ночь напролет, раздумывая,
дать или не
дать денег Кишкину. Выходило надвое: и
дать хорошо, и не
дать хорошо. Но ее подмывало налетевшее дикое
богатство, точно она сама получит все эти сотни тысяч. Так бывает весной, когда полая вода подхватывает гнилушки, крутит и вертит их и уносит вместе с другим сором.
Тут просто действует провидение, и я только должен благодарить бога и добрую женщину. Теперь подготовляю, что нужно для дороги, и с полной уверенностью провожу Аннушку. Может быть, бог
даст, и сам когда-нибудь ее увижу за Уралом… Жаль, что я не могу тебе послать теперь письма Дороховой, — впрочем, если Мария Николаевна поедет с Аннушкой, то я тебе с нею их перешлю, но только с тем непременным условием, чтобы ты мне их возвратил. Это мое
богатство. Не знаю, за что эта добрая женщина с такою дружбою ко мне…
Мать, в свою очередь, пересказывала моему отцу речи Александры Ивановны, состоявшие в том, что Прасковью Ивановну за
богатство все уважают, что даже всякий новый губернатор приезжает с ней знакомиться; что сама Прасковья Ивановна никого не уважает и не любит; что она своими гостями или забавляется, или ругает их в глаза; что она для своего покоя и удовольствия не входит ни в какие хозяйственные дела, ни в свои, ни в крестьянские, а все предоставила своему поверенному Михайлушке, который от крестьян пользуется и наживает большие деньги, а дворню и лакейство до того избаловал, что вот как они и с нами, будущими наследниками, поступили; что Прасковья Ивановна большая странница, терпеть не может попов и монахов, и нищим никому копеечки не подаст; молится богу по капризу, когда ей захочется, — а не захочется, то и середи обедни из церкви уйдет; что священника и причет содержит она очень богато, а никого из них к себе в дом не пускает, кроме попа с крестом, и то в самые большие праздники; что первое ее удовольствие летом — сад, за которым она ходит, как садовник, а зимою любит она петь песни, слушать, как их поют, читать книжки или играть в карты; что Прасковья Ивановна ее, сироту, не любит, никогда не ласкает и денег не
дает ни копейки, хотя позволяет выписывать из города или покупать у разносчиков все, что Александре Ивановне вздумается; что сколько ни просили ее посторонние почтенные люди, чтоб она своей внучке-сиротке что-нибудь при жизни назначила, для того чтоб она могла жениха найти, Прасковья Ивановна и слышать не хотела и отвечала, что Багровы родную племянницу не бросят без куска хлеба и что лучше век оставаться в девках, чем навязать себе на шею мужа, который из денег женился бы на ней, на рябой кукушке, да после и вымещал бы ей за то.
Она особенно любила рассматривать фолианты зоологического атласа, и хотя он был напечатан на иностранном языке, но
давал ей наиболее яркое представление о красоте,
богатстве и обширности земли.
В партии этой, кроме состояния, как вы сами говорите, девушка прекрасная, которая, по особенному вашему счастью, сохранила к вам привязанность в такой степени, что с первых же минут, как вы сделаетесь ее женихом, она хочет вам подарить сто тысяч, для того только, чтоб не
дать вам почувствовать этой маленькой неловкости, что вот-де вы бедняк и женитесь на таком
богатстве.
Туалет на Екатерине Петровне, по
богатству своему, оказался далеко превосходящим туалет откупщицы, так что та, исполнившись почти благоговения к Екатерине Петровне, поспешила ей, как бы царственной какой особе, представить все остальное общество, причем инвалидный поручик очень низко, по-офицерски склонил свою голову перед этой, как он понимал, гранд-дам; высокая же супруга его, бывшая в известном положении и очень напоминавшая своей фигурой версту, немного разбухшую в верхней половине, при знакомстве с гранд-дам почему-то покраснела.
Соблазны власти и всего того, что она
дает, и
богатства, почестей, роскошной жизни, представляются достойной целью деятельности людей только до тех пор, пока она не достигнута, но тотчас, как скоро человек достигает их, обличают свою пустоту и теряют понемногу свою притягательную силу, как облака, которые имеют форму и красоту только издали: стоит только вступить в них чтобы исчезло всё то, что казалось в них прекрасным.
Вот какой оборот я хотел
дать моему
богатству, Егор Ильич; а не то чтоб что-нибудь, Егор Ильич…
Я спустился в ярко озаренное помещение, где, кроме нас двух, никого не было. Беглый взгляд, брошенный мной на обстановку, не
дал впечатления, противоречащего моему настроению, но и не разъяснил ничего, хотя казалось мне, когда я спускался, что будет иначе. Я увидел комфорт и беспорядок. Я шел по замечательному ковру. Отделка помещения обнаруживала
богатство строителя корабля. Мы сели на небольшой диван, и в полном свете я окончательно рассмотрел Геза.
Плохо, сыне, плохо! ныне христиане стали скупы; деньгу любят, деньгу прячут. Мало богу
дают. Прииде грех велий на языцы земнии. Все пустилися в торги, в мытарства; думают о мирском
богатстве, не о спасении души. Ходишь, ходишь; молишь, молишь; иногда в три дни трех полушек не вымолишь. Такой грех! Пройдет неделя, другая, заглянешь в мошонку, ан в ней так мало, что совестно в монастырь показаться; что делать? с горя и остальное пропьешь: беда да и только. — Ох плохо, знать пришли наши последние времена…
— Работаешь ты — дёшево, а покупаешь товар — дорого, верно ли? Всякое
богатство накоплено из денег, которые нам за работу нашу недоплачены.
Давай, возьмём пример…
Домна Пантелевна. Саша, Сашутка, ведь никогда еще мы с тобой серьезно не говорили; вот он серьез-то начинается. Живешь, бедствуешь, а тут
богатство! Ах, батюшки мои, какая напасть! Вот соблазн-то, вот соблазн-то! Уж не дьявол ли он, прости Господи, тут подвернулся? В самый-то вот раз… только что мы про свою нужду-то раздумались. Ну, как есть дьявол. А уж что ласки-то в нем, что этой всякой добродетели! Да
давай же говорить о деле-то серьезно, вертушка!
Беркутов. В другом месте это огромное
богатство, а здесь на лес цены низки: лесопромышленники
дадут вам рублей по десяти за десятину — значит, надо продать его почти весь. А без лесу имение стоит грош.
Дадут и дороже десяти рублей, но с рассрочкой платежа, по вырубке, а вам нужны деньги сейчас. Вот какое ваше положение!
Мы стали подсмеиваться над Ах-м, рассказали в гимназии про его охоту к картинкам, — и резвые мальчики не
давали ему прохода, требуя, чтоб он делился с другими своим
богатством и показал им, как «мыши погребают кота», или как «Еруслан Лазаревич побивает несметную бусурманскую силу».
«За то, что ты не просил себе долгой жизни, не просил себе
богатства, не просил себе душ врагов, но просил мудрости, то вот я делаю по слову твоему. Вот я
даю тебе сердце мудрое и разумное, так что подобного тебе не было прежде тебя, и после тебя не восстанет подобный тебе».
Жизнь остановилась, охваченная со всех сторон безнадежнейшим эмпиризмом; источники воочию иссякали под игом расточительности и хищничества; стихии бесконтрольно господствовали над трудом и жизнью человека, а Митрофан ничего не замечал, ни перед чем не останавливался и упорно отстаивал убеждение, что табель о рангах
даст все: и славу, и
богатство, и решительный голос в деле устройства судеб человечества.
Он поклялся заставить себя заметить и с этой целию вздумал удивить Петербург
богатством: покупал превосходные экипажи, переменял их через месяц, нанял огромную и богатую квартиру и начал
давать своим породистым приятелям лукулловские обеды, обливая их с ног до головы шампанским и старым венгерским.
Например, он говорит о путешествиях русских ко святым местам и, чтобы
дать понятие о
богатстве этой отрасли русской литературы в период от свержения монгольского ига до Петра (1480–1689), перечисляет путешествия, которых описания сохранились.
Одна страница его
даст вам больше, чем все
богатства земли!
Главная мысль та, что умеренность есть лучшее
богатство и что природа каждому человеку
дает даром такие наслаждения, каких ни за какие деньги получить невозможно.
Марина (стоит у сарая, плачет и удерживается). Я на свое житье, Никита, не жалюсь. Мое житье —
дай бог всякому. Я не жалюсь. Покаялась я тогда старику моему. Простил он меня. И не попрекает. Я на свою жизнь не обижаюсь. Старик смирный и желанный до меня; я его детей одеваю, обмываю. Он меня тоже жалеет. Что ж мне жалиться. Так, видно, бог присудил. А твое житье что ж? В
богатстве ты…
В наши дни, когда только
богатство дает свободу, я не знаю, чем бы я стал, если б судьба поставила меня в ряды пролетариата.
Она бы составила неоцененный перл, весь мир, весь рай, всё
богатство страстного супруга; она была бы прекрасной тихой звездой в незаметном семейном кругу и одним движением прекрасных уст своих
давала бы сладкие приказания.
Ну, а впрочем, что я ему стану рассказывать, какие там у моего крестника кондуиты: я только не верю, чтобы могла судьба этак играть человеком и
дать вдруг, после такого унижения, такое большое
богатство.
Он знал, что всё село ненавидит и боится мельника Назарова и что часть этой ненависти отражённо падает и на него. Фаддея Назарова не любили за
богатство, за то, что он
давал деньги в рост, за удачу во всех делах и распутство.
— Я
даю тебе честное слово, что никогда не буду ни с кем об вас говорить, — прервал его Алеша. — Я теперь вспомнил, что читал в одной книжке о гномах, которые живут под землею. Пишут, что в некотором городе очень разбогател один сапожник в самое короткое время, так что никто не понимал, откуда взялось его
богатство. Наконец, как-то узнали, что он шил сапоги и башмаки на гномов, плативших ему за то очень дорого.
Надя (отирая слезы). Если бы я не знала, что это воля отца и желание матери, я не могла б взять себе этого
богатства, куда я гожусь в богатые
дамы? А когда будем жить только своим трудом, и я буду не хуже тех, с кем может иметь знакомство небогатая женщина.
Бог нам
дает много, а нам-то все мало,
Не можем мы, людие, ничем ся наполнить!
И ляжем мы в гробы, прижмем руки к сердцу,
Души наши пойдут по делам своим,
Кости наши пойдут по земле на предание,
Телеса наши пойдут червям на съедение,
А
богатство, гордость, слава куда пойдут?
— Что правда, то правда, — молвил Патап Максимыч. — Счастья Бог ей не пошлет… И теперь муженек-от чуть не половину именья на себя переписал, остальным распоряжается, не спросясь ее… Горька была доля Марьи Гавриловны за первым мужем, от нового, пожалуй, хуже достанется. Тот по крайности
богатство ей
дал, а этот, году не пройдет, оберет ее до ниточки… И ништо!.. Вздоров не делай!.. Сама виновата!.. Сама себя раба бьет, коль не чисто жнет. А из него вышел самый негодящий человек.
Добро тому, кто добудет чудные зелья: с перелетом всю жизнь будет счастлив, с зашитым в ладанку корешком ревеньки не утонет, с архилином не бойся ни злого человека, ни злого духа, сок тирличá отвратит гнев сильных людей и возведет обладателя своего на верх
богатства, почестей и славы; перед спрыг-травой замки и запоры падают, а чудный цвет папоротника принесет счастье, довольство и здоровье, сокрытые клады откроет, власть над духами
даст.
— А за то, что он первый опознал про такое
богатство, — отвечал Стуколов. — Вот, положим, у тебя теперь сто тысяч в руках, да разве получишь ты на них миллионы, коль я не укажу тебе места, не научу, как надо поступать? Положим, другой тебя и научит всем порядкам: как заявлять прииски, как закрепить их за собой… А где копать-то станешь?.. В каком месте прииск заявишь?.. За то, чтобы знать, где золото лежит,
давай деньги епископу… Да и денег не надо — барыши пополам.
Культура подхватила нас на свои мягкие волны и несет вперед, не
давая оглядываться по сторонам; мы отдаемся этим волнам и не замечаем, как теряем в них одно за другим все имеющиеся у нас
богатства; мы не только не замечаем, — мы не хотим этого замечать: все наше внимание устремлено исключительно на наше самое ценное
богатство — разум, влекущий нас вперед, в светлое царство культуры.
Люди хотят добиться свободы тем, чтобы оградить себя, свое тело, от всего того, что может связать тело и помешать ему делать всё, что ему захочется. В этом большая ошибка. То самое, чем люди ограждают свое тело от всяких стеснений:
богатство, высокое положение, добрая слава, это самое не
дает желаемой свободы, а, напротив, только больше связывает. Для того, чтобы добиться большей свободы, люди из своих грехов, соблазнов и суеверий строят себе тюрьму и садятся в нее.
Придет время, и скоро, когда люди перестанут верить в то, что
богатство дает счастье, и поймут, наконец, ту простую правду, что, наживая и удерживая
богатство, они не улучшают, а ухудшают не только чужую, но и свою жизнь.
Не лучше ли радоваться тому, что бог
дал нам власть не огорчаться тем, что с нами случается помимо нашей воли, и благодарить его за то, что он подчинил нашу душу только тому, что в нашей власти — нашему разуму. Он ведь не подчинил нашей души ни родителям нашим, ни братьям, ни
богатству, ни телу нашему, ни смерти. Он, по благости своей, подчинил ее одному тому, что от нас зависит — нашим мыслям.
То моя отчина, то моя дедина, как же я могу отдать их родителям, дедам и прадедам, в давних летех скончавших живот свой?» И едва помыслил, старец сказал: «Не от родителей, не от дедов и прадедов получил ты
богатства: Христос
дал их роду твоему, Христу и отдай их, ибо род твой преходит на земле…
Кто
дал тебе
богатство, тому и отдай его».